Отъ большой печи вправо у стены виситъ занавъсъ, закрывающш небольшое место; здесь, когда бывають у хозяина гости, всегда должна обедать хозяйка, чтобъ никто не могъ ее видеть. Мужъ, обыкновенно, напередъ обедаетъ съ сыновьями или с гостями, а жена только прислуживаетъ; сама же обедаетъ после за занавесом. Въ задней половине сеней находится небольшая комната безъ печи, гдъ лежатъ шубы, платье и разные домашние пожитки; тугь же лътомъ спятъ хозяева.
Дома богатыхъ Татарскихъ купцовъ, по наружности своей, мало отличаются отъ домовъ Русских дворян и купцов.
....
На одном из сто-лов положенъ алкоран, печатанный в Казани , нередко другие дорогие, красиво писанные алкораны и другия духовныя книги. Также висят стенные часы и нисколько карманных, развъшанных в разных местах по стенамъ. Здес никогда не видно женщин; он находятся в задних комнатах, куда входить мущинам не позволено. За обедом при гостях прислуживают мущины. (К. Фукс)
Жевщина встаетъ обыкновевно ран е мужчинъ, выгоняетъ скотъ
на пастбпще л томъ илп даетъ кормъ, ставигь самоваръ, готовитъ
завтракъ, когда мужъ отправляется на работу, убираетъ избу,
моитъ нары (почти ежедневно), полъ р ж и бол е по четв ргаиъ.
Стирка б лья плохая^ кое-какъ и н бучагъ. Богатые употр б-
ляютъ и 'мыло, б даы - золу для холщевыхъ ткан й и то р дко.
Бол е нсбр жныя несутъ б ль на р ку въ ведрахъ, которы вы-
поласкиваютъ аа р к , наливаютъ въ нихъ воду, или въ ннхъ же
и приносятъ домой б лъе.
(Сухарев А.А.)
Эльмира Исрафилова сахифасеннан Казан татарлары турында.
Татарлар гадәттән тыш баллы һәм майлы ризык яраталар. Гадәттән тыш диюем шуннан, гаилә башлыгы еллык ашлыкны җыеп алганнан соң, шуның яртысын сатып, ит ала, шуның аркасында үзе икмәккә кытлык кичерә...
Гомумән алганда, татарларның көнкүреше миңа бик ошый. Хатын-кызлар үзара тату, тыныч көн итәләр, зур гаиләдә аларның саны унга кадәр җитә, кайсыбер ирнең өч хатыны була. Шәрык кануннары боларга әнә шундый күндәмлек, сабырлык сыйфатлары сеңдергән.
Татарларга пакьлек, пөхтәлек хас. Ызбалары чиста, елга берничә мәртәбә мичне дәртләнеп акшарлап чыгалар, хәтта аварга торган иске йортта да бу шулай. Хатын-кызлар ихата-кураны бик чиста, тәртиптә тоталар. Ипи пешерергә осталар. Алардагы кебек куе, тәмле каймак, кайнатылган сөт өсте бүтән беркайда да юк. Пакьлек-чисталыклары сыер сауганда да күренеп тора; алъяпкыч бәйләп, сыер җиленен җылы су белән юып, йомшатып алалар, сөтле чиләк өстен чиста сөлге белән каплап куялар.
Күп кенә хужалыкта кышын сыер саумыйлар. Көздән үк запаска әзерләп куелган каймакны, зур кисмәктә сакланган кайнатылган сөтне кышын җылытып табынга куялар. Авылда татарларның гадәти ризыгы умач, пилмән, каймак салынган борчак боткасы. Үзләре үстергән кәбестәне яратып ашыйлар, таза хәлле гаиләнең берсендә дә итсез ризык күрмәссең.
(Карл Фукс)
Какъ во всемъ нагометантскомъ мире, у татаръ существуетъ до известной степени затворничество женщинъ. Чемъ татаринъ богаче, темъ более укрываетъ свою жену. Въ быту беднаго, рабочаго люда, какъ городского, такъ и сельскаго, такое укрывательство женщины, разумеется, невозможно; но и бедная женщина этого класса при встрече съ мужчиною обязана закрыть, свое лицо или по крайней мере отвернуться отъ него при разговоре,—исключение допускается только при встрече съ русскими, предъ которыми, какъ передъ кяфирами, пожалуй, не стоитъ укрываться. Более либеральные городские татары въ настоящее время дозволяютъ своимъ женамъ уже открыто являться къ русскимь въ гости, на публичныя собрания, прогулки и въ театръ. Но еще не очень давно въ театре для татаръ нарочно были устроены особыя ложи, закрытая занавесками, за которыми и скрывались богатыя татарки. Следы этого укрывательства теперь обнаруживаются иногда разве въ томъ, что татарки помещаются въ глубине ложи, а переднюю часть ея занимають ихъ мужья; въ этомъ, впрочемъ, можетъ выражаться также и высокое главенство мужской половины семьи; когда татарское семейство куда-нибудь идетъ или гуляетъ, мужчина тоже идетъ всегда впереди, а сзади его семенитъ его жена, окруженная своими татарчатами, не смея съ нимъ поравняться, а темъ более обогнать его.
Женщина, какъ известно, унижена даже въ религиозномъ воззрении ислама, какъ существо низшей породы. Она совсемъ почти освобождена отъ исполнешя религиозныхъ обрядовъ, въ мечеть не ходитъ, разве только изредка подъ старость, не знаетъ даже, что будетъ съ ней на томъ свете, потому что пророкъ не открылъ этого, занявшись описашемъ блаженства правоверныхъ въ раю съ какими-то другими женщинами или дивами, гуриями, при которыхъ земныя жены очевидно уже лишния. Въ семейной жизни она полная собственность мужа, существо совершенно передъ нимъ безправное, которое онъ можетъ прогнать отъ себя по первому капризу. Все ея помышлешя сосредоточиваются поэтому на томъ, чтобы удержать за собой его любовь, на украшеши себя белилами, румянами, нарядами, на удовлетворении его чувственнымъ инстинктамъ и т.п. Обращеше съ женою принято гордое, презрительное и суровое; оказать ей ласку при людяхъ считается предосудительными
По расположению своему татарские дома въ общихъ частяхъ сходны съ русскими. Каждый порядочный, не бедный деревенский домъ разделяется на две части, переднюю жилую и заднюю рабочую или черную, между которыми расположены обширныя сени. Жилая изба, кроме того, въ свою очередь разделяется перегородкой на два отделения, мужское и женское, съ особыми для каждаго дверями. Двери отворяются не въ cеhи, какъ у русскихъ домовъ, а внутрь избы. Женское отделеше составляетъ необходимую принадлежность татарскаго жилища; даже въ маленькой лачуге, которую никавъ нельзя разгородить надвое, для жены хозяина непременно отделяется по крайней мере небольшой уголъ за печью, закрытый занавеской, где она и скрывается отъ глазъ постороннихъ мужчинъ. Печь, какъ и у русскихъ, помещается при входе въ избу; въ нее вмазанъ. котелъ для приготовлешя пищи, а у многихъ онъ же служитъ и для стирки белья. На печи или за нею стоятъ жестяные или медные кумганы—кувшины съ узкими горлышками и длинными носами, употребляемые для релипозныхъ омовений, одинъ для мужа, другой для жены, потому что изъ одной посудины омываться имъ запрещено закономъ. За печью можно всегда найти большой медный тазъ, тоже для омовений, и два полотенца, одно для рукъ, другое для ногъ. Передняя стена избы занята широкими нарами для спанья, так что чего-нибудь въ роде русскаго передняго угла въ татарскомъ доме найти нельзя. Столъ, занимаюпцй у насъ этотъ почетный уголъ, у татаръ ставится сбоку, у бокового окна избы. На нарахъ разбросаны мягюе пуховики, перины, только у бедняковъ заменяемый войлоками, и подушки — видно, что татаринъ любитъ поспать мягко и удобно, а не на свернутомъ въ жесткий комъ полушубке, какъ русский. Въ большей части избъ есть самовары и ярко расписанная чайная посуда, помещающаяся обыкновенно на самомъ видномъ месте. Къ числу особенностей татарской утвари относятся еще красные или зеленые сундуки,—у зажиточныхъ ихъ бываетъ по нескольку штукъ. обитыхъ цветно-раскрашенной жестью,—и ковры или по крайней мере цыновки
Петр Васильевич Знаменски
По расположению своему татарские дома въ общихъ частяхъ сходны съ русскими. Каждый порядочный, не бедный деревенский домъ разделяется на две части, переднюю жилую и заднюю рабочую или черную, между которыми расположены обширныя сени. Жилая изба, кроме того, въ свою очередь разделяется перегородкой на два отделения, мужское и женское, съ особыми для каждаго дверями. Двери отворяются не въ cеhи, какъ у русскихъ домовъ, а внутрь избы. Женское отделеше составляетъ необходимую принадлежность татарскаго жилища; даже въ маленькой лачуге, которую никавъ нельзя разгородить надвое, для жены хозяина непременно отделяется по крайней мере небольшой уголъ за печью, закрытый занавеской, где она и скрывается отъ глазъ постороннихъ мужчинъ. Печь, какъ и у русскихъ, помещается при входе въ избу; въ нее вмазанъ. котелъ для приготовлешя пищи, а у многихъ онъ же служитъ и для стирки белья. На печи или за нею стоятъ жестяные или медные кумганы—кувшины съ узкими горлышками и длинными носами, употребляемые для релипозныхъ омовений, одинъ для мужа, другой для жены, потому что изъ одной посудины омываться имъ запрещено закономъ. За печью можно всегда найти большой медный тазъ, тоже для омовений, и два полотенца, одно для рукъ, другое для ногъ. Передняя стена избы занята широкими нарами для спанья, так что чего-нибудь въ роде русскаго передняго угла въ татарскомъ доме найти нельзя. Столъ, занимаюпцй у насъ этотъ почетный уголъ, у татаръ ставится сбоку, у бокового окна избы. На нарахъ разбросаны мягюе пуховики, перины, только у бедняковъ заменяемый войлоками, и подушки — видно, что татаринъ любитъ поспать мягко и удобно, а не на свернутомъ въ жесткий комъ полушубке, какъ русский. Въ большей части избъ есть самовары и ярко расписанная чайная посуда, помещающаяся обыкновенно на самомъ видномъ месте. Къ числу особенностей татарской утвари относятся еще красные или зеленые сундуки,—у зажиточныхъ ихъ бываетъ по нескольку штукъ. обитыхъ цветно-раскрашенной жестью,—и ковры или по крайней мере цыновки
Петр Васильевич Знаменски
Комментариев нет:
Отправить комментарий